Первое время, обживаясь в игре, я совсем не обращал внимания на окружающих персонажей, таких же новичков, как и я. Впрочем, им тоже было не до меня – мы все знакомились с миром, со своими возможностями в нём. Это было как детство: первые шаги, первые домики из кубиков, первые шишки об табуретки и прочую мебель, первое знакомство с домашней кошкой, страшней которой зверя нет.

Ознакомительный период закончился довольно быстро. Перестал дрожать меч в руках, перестали путаться пальцы в клавишах, перестало бросать в пот от каждого рыка из-за деревьев. Началось полноценное освоение игры и то, для чего вообще создаются онлайн-игры. Социализация. Раньше я только отмечал для себя, что вокруг – живые люди, переодевшиеся гномами, эльфами, чародеями и паладинами. Теперь эти люди начали участвовать в моей игре.

Возглавить взвод бойцов, чтобы очистить зловещие пещеры я мог и наедине с компьютером: я – командир, а бойцам с мозгами на транзисторах достаточно было знать команды «стой», «иди», «стреляй туда». Но когда боец посреди боя говорил вдруг: «Извините, я пошёл отсюда, мне надо выгулять собаку» - это был живой человек. Когда кто-то крал у тебя из-под носа твою законную добычу – это был живой человек. Когда после жаркого боя кто-то говорил: «Спасибо, без тебя мы бы не справились», это тоже был живой человек.

Живых людей становилось вокруг всё больше. Вернее, я сам всё больше обращал на них внимание. А они, как оказалось, обращали внимание на меня. И когда в один прекрасный день я услышал от пробегавшего мимо эльфа: «Эй, покажи что у тебя под доспехами!», то неожиданно понял, что я для него – женщина. Точно так же, как он для меня – эльфийский друид-медведь. Хотя на том конце сети за монитором вполне могла сидеть бабуля божий одуванчик.

Для меня это было неожиданным открытием. Хотя казалось бы: ведь сам создал персонажа-женщину. Кого, спрашивается, будут видеть другие игроки? Персонажа. Женщину. Но я-то знаю, что я – не первой молодости дяденька с бородой, я к этому так привык за много лет, что и в голову не приходило, будто кто-то может видеть меня иначе. Такой поворот событий сулил немало забавных перспектив.

В первую очередь я понял, что у меня появилась игра в игре. Я начал целенаправленно запутывать своих собеседников, использовал только обезличенные глаголы, чтобы невозможно было по речи определить пол говорящего. Я старался не увлекаться в обсуждениях сугубо мужскими темами. В обиходе моего персонажа появились две обязательные присказки: «Нет ничего лучше большого крепкого твёрдого двуручного топора» и «Только через ЗАГС!».

Так я развлекался довольно долго, пока не случилось два новых открытия. Во-первых, у меня появилось несколько верных поклонников. Правда, я этого не замечал, пока один из них не вступился за мою девичью честь в ответ на чье-то неосторожное высказывание. Что и привело ко второму открытию: я вдруг понял, что уже длительное время подвергаюсь сексуальному харассменту.

Ведь и в самом деле, просьбы снять доспех, чтобы полюбоваться на мое бикини, сальные шуточки, непристойные анекдоты – всего этого я имел с лихвой ежедневно. Меня сексуально притесняли! А я и не замечал. Надо же... Да мало того, что не замечал. На реплику какого-нибудь гнома: «Эй, детка, дай за шары подержаться» мне не составляло никакого труда ответить: «Держи свои, коротышка. Об землю поцарапаешь». После чего гном пополнял армию моих поклонников.

А что бы я делал, будь я, в самом деле, женщиной? Или, того пуще, феминисткой? Сносил бы все эти выходки молча, страдая от их неотмщенной оскорбительности? Возможно, да. Но ведь они не представлялись мне оскорбительными, вот какая штука. При том, что свою девицу-воина, убийцу-психопатку я отыгрывал честно, насколько мог.

Ещё, конечно же, можно было бы пожаловаться управляющим игровыми серверами. Или фирме-производителю игры. Или английской королеве. И потребовать, чтобы гном, умываясь кровью, взял назад свои слова про шары. Что-нибудь вроде: «Я был неправ. Недопустимо не только держаться за твои шары, но даже и думать об этом». Но такой вариант мне тоже не приходил в голову, как естественный, а, наоборот, рассматривался как противоестественный: в лучшем случае я сделался бы посмешищем только своего игрового сервера. В худшем обо мне узнал бы весь мир – новости в онлайн-играх разлетаются едва ли не быстрее скорости света.

В итоге получалось, что на харассмент я реагировал наилучшим, оптимальным образом: он меня не только не беспокоил, но и помогал заводить новых друзей. Почему?

Потому, что каждый мужчина подвергается харассменту (домогательствам) с детства. Конечно, этот харассмент не сексуальный, он начинается тогда, когда дети ещё и не подозревают о пестиках и тычинках. Но в любой мальчиковой компании каждый новичок обязательно проходит ритуал «прописки» в том или ином виде. Каждый мальчик с детства готов к подначкам и готов на подначку ответить. Если он не ответит на подначку, если оскорблено замкнётся или побежит жаловаться родителям, он станет изгоем. Он потеряет общее уважение. Мальчики очень быстро этому учатся, выбора у них нет.

Потом мальчики вырастают, становятся мужчинами, но подначивать друг дружку не перестают. Между мужчинами постоянно происходят мини-соревнования: ответит, не ответит; держит удар, не держит. Практика подначиваний и ответов на них шлифуется годами. Бывают подначки дружеские, бывают неприязненные, бывают откровенно враждебные. Всякие бывают. И всякая требует быстрого адекватного ответа. Его от тебя ждут и ждут с пристрастием: не ответил – минус пять очков. Побежал жаловаться – минус пятьсот пятьдесят пять.

А ещё мужчины обращают свои подначки на женщин. Дружеские называются флиртом. Агрессивные – сексуальным харассментом. И каждый флиртующий или домогающийся мужчина ждёт от женщины ответа: ответила адекватно – плюс сто очков. Не ответила – минус пять. Побежала жаловаться – минус пятьсот пятьдесят пять и зачем вообще связываться с такой дурой, шуток не понимает.

Меня подначивали как женщину, но я-то автоматически реагировал по-мужски, сводя агрессивные подначки к дружеским, обращая харассмент во флирт и обзаводясь воздыхателями.

Давно уже раскрыта тайна моего пола. Поклонники женщины-воина стали друзьями немолодого дяденьки с бородой. Но некоторым куда больше нравилась блондинка-психопатка со страстью к двуручным топорам и острым языком.